Рецензия на альбомы "Разбойное нападение на необитаемый остров" и "Мутабор"

Русский панк никакого отношения не имеет к нерусскому панку. В основном русский панк это упражнения в стилистике Гражданской Обороны, отличающиеся друг от друга метафизическим зарядом и его направленностью; либо уже совсем безудержные шаманские песнопения в духе "Родины" Манагера и известной песни "Убить Жида" Романа Неумоева. Кооператив Ништяк являет здесь пример совершенно исключительный. Выверенные, размеренно-циклические интонации панковских альбомов КН напоминают не столько о Гражданской Обороне, сколько об ускоренных в четыре раза джазовых композициях, либо о сольной работе Фриппа с ранних альбомов. По инструментальной основе, "Разбойное Нападение на Необитаемый Остров" (1989) больше всего похоже на Red с Exposure этого самого Фриппа, либо на Indiscipline Кинг-Кримсона 1981 года.

Что и понятно, ибо барабанщика группы Александра Андрюшкина любимая группа Кинг Кримсон.

Математическая выверенность всех движений, вкупе с агрессивной интонацией и экзистенциальными сюрреалистическими текстами, помещает ранний КН в ту же нишу, что Material и Massacre Билла Ласвелла: агрессивный, элитарный, интеллектуальный, аполлонический джаз-панк. На Западе относительный успех такой музыки объясняется широким распространением метамфетамина (то бишь винта). Даже Sonic Youth дает, в сравнении с Кооперативом, сильный крен в сторону расслабухи, душевности и угара; КН это не просто панк-хардкор - это хардкор с душой индонезийского гамелана.

Добавьте к этому вопиющую полит-некорректность и просто возмутительность большинства стихов, вроде "я себя под свастикой чищу" или

...Диоген живой среди фонарей
И тебе жить дадут, если ты не еврей...

и становится понятно, почему одна из лучших (а возможно, и просто лучшая) группа русского панка начала 1990-х была и остается маргинально известной.

Отдельно надо сказать о песнях Рыбьякова, легших в основу "Разбойного Нападения". Типичная песня Летова или Неумоева построена на двух-трех ключевых фразах: "Лоботомия" "Красный смех гуляет по стране" "Убить жида"; искомый эффект шаманского перформанса достигается их повторением. На "Разбойном Нападении" этот функциональный элемент отсутствует начисто; песня устроена медицински чисто, каждый проигрыш и каждый куплет имеет циключескую, замкнутую интонацию, по сути является самостоятельной композицией.

Такой интонационный минимализм не редкость для КН, где основой мелодического рисунка был и остается текст - в большинстве случаев классически написанные стихи в духе Серебряного Века; шаг, сделанный Неумоевым и Немировым в сторону литературности панка, для Рыбьякова превратился в целое путешествие.

"Мутабор", записанный тремя годами позже "Разбойного Нападения", держится на искусственно утяжеленном, почти металлическом звуке, и готической (а временами так просто сатанинской) направленности текста: ...Моя алхимия газовых камер...

Зажги по углам поминальных свечей
Сегодня наш праздник, а значит ничей.
В двадцать карат заплещет нордический лед
А нам полнолуние спать не дает.
Наша Родина -- Бухенвальд
Наша Родина -- Бухенвальд
Бухенвальд
Бухенвальд

Альбом изобильно украшен разностильными вкраплениями, от "Хорста Весселя" до джазовых клавиш, клавесинных соло и православных хоров. Не менее причудлива задана на Мутаборе фашистская тематика: авторский персонаж на протяжении одной песни успевает по нескольку раз превратиться из черного мага-ариософа в жертву фашистских репрессий и обратно:

...Куда подеваться больному еврею
Ни съехать в Израиль, ни убраться в Корею
Некуда, некуда, некуда деться
И на горизонте словно солнце Освенцим

Лишь не боятся в тайге партизаны
Голое небо да рваные раны
Нордические руны мы сделаем сами
И черная река течет между нами
Некуда, некуда, некуда деться
И на горизонте словно солнце Освенцим

Поэтика Мутабора строится на вопиющей политнекорректности, особенно эффектно звучащей на фоне эклектичной и чуть ли не постмодерновой музыкальной основы.

Свет зажженных фар
Факелы, кинжалы, люди в колоннах
Бродит, страдает и не спит
Душа покойного Адольфа
А нам-то осталось дойти до неба
Залить свинцом заболевшие головы
И беспощадно разить отребье
Оборзевшее от водки и голода

Прочитай по рунам - эта магия кончится днем
Прочитай по рунам, пока их не залило огнем
Брауншухер.

Свастики и руны изредка мелькали в песнях КН и раньше; теперь они стали главным и чуть ли не единственным предметом лирического вдохновения. Что, однако, вместе с цитированием Хорста Весселя - производит впечатление по меньшей мере убойное.

Альбом венчает композиция "Карнавал", бесконечно мрачная десятиминутная амбиентная клавишная пьеса, сделанная в стилистике то ли Einstuerzende Neubauten пятибалльного Рихтера с открытым концом, то ли Пинк-Флойда времен психоделических завтраков.

Много на свете цветов
Которые я не сорвал
Много на свете жуков
Которых я не убил
Много на свете тьмы
Как кружатся наши сны
Многие не дошли
В пятницу на карнавал
Много на свете вещей
Которые мне не нужны
Одна из них это любовь твоя
ГОСПОДИ!

Миша Вербицкий.
Текст печатается по материалам лейбла UR-REALIST.