Обыкновенный Цинизм

Магия была основной темой Кооператива Ништяк на протяжении всей истории его существования; но ни разу еще и форма и содержание цельного альбома не определялись магической работой. "Обыкновенный Цинизм" - развернутая метафора для Великого Делания; тем более захватывающая, чем ближе приближается к Великому Деланию работа Кооператива; а на этом альбоме, Кооператив приближается к Великому Деланию предельно близко.
Набор музыкальных приемов позднейшего Кооператива - психоделия, джаз, гитарный изи-листенинг - усугубился поистине маниакальной, мелодраматической, дионисийской подачей и концентрированной метафизикой текста. На смену успокоенности и печальной, едкой самоуглубленности "В Мертвецкой" пришел безнадежный бунт магического сознания - если первопричина нашего мира есть Слово, то это именно то самое слово, с которым имеют дело авторы "Обыкновенного Цинизма". Удачной метафорой для альбома послужила бы картина Эшера, изображающая руку, которая высунувшись из холста прорисовывает манжеты руке, которая высунувшись из холста прорисовывает ей манжеты. "Обыкновенный Цинизм" посвящен миру, созданному Словом; но сам альбом этот - не объект, но субъект Творения.

Там, где солипсист делает один шаг, маг делает двадцать; магия это пожизненный марш-бросок - в направлении, заданном глупой припрыжкой солипсиста. Солипсист не верит в златоверхую Трою - а маг знает, что воплощенный Илион сотворен воображением безумного Шлимана.

...Начитавшись абсурдных басен, Шлиман заступом в землю вник,
От его проявившихся башен содрогается материк,
Астронавты буравят небо, а по небу плывут гробы,
Устремившись мечтою следом в их летучесть вольемся мы

В этом можно видеть великий парадокс; магия без телесного воплощения - плывущий в небе повапленный гроб, которому никогда не задеть и не проявить ни Трои, ни даже содомского страшного болота. На страже сатанинских экранов-алтарей Современности - жрецы, онтологическая полиция Спектакля; и в липких сетях кинескопа бьется маг Фауст, террорист по имени Ослиный Нос. Не Магия функция Создания, но Создание - одна из функций Магии:

И если бы черт не смотрел с картин,
Что творил бесноватый Веласкес,
И если б Гермес не хрустел в ночи,
Грызя деревянный арахис,
И если б в своих сумасшедших стишках
О нас промолчал Вергилий,
То мы бы так и не проявились
В этом проклятом мире...

Всемогущество мага - Баха или черта - останавливает планеты и сводит с пьедестала надменных богинь. Магическое делание инвертирует миф об Актеоне. В новом Эоне хищного ребенка Гора, не прекрасный юноша Актеон, но проявленная магом холодная Диана - жертва безжалостных эфирных псов.

...Она ждала поэта, а не Баха,
Но с хрустом треснул ожиданий купол,
Когда циничная свиная ряха
Всплыла в тарелке черепахового супа.

Доходит мир до ручки или дальше,
Скрипя зубами движется Диана,
Совсем осатанев в мажорах маршей,
Колотит Бах по клавишам органа...

Но великая свадьба розенкрейцера Христиана - не нарушена, а только отложена. В безумии алхимической любви Леонардо растекается мокрой пеной по асфальту Нирваны, инвертируя тем самым миф о рождении Афродиты. Буйные волхвы разрушают тонкий мир, совлекая покрывала лицемерия и лжи; теологи находят в кустах обугленную тушку метафизического Абсолюта. На опустевших дорогах охотятся злые марсиане; завершивший Великую Работу Кюрваль - радостно и неторопливо отправляется глядеть на желтые, веселые, весенние черепа.

Миша Вербицкий.
Текст печатается по материалам лейбла UR-REALIST.